| |
| Освоение печорских земель (XVII - XVIII вв.) |
| | Т.И. Дронова © 1999 Освоение края, начатое в сер. XYI в. получило дальнейшее развитие в кон. XYII - XYIII вв.благодаря массовому притоку старообрядцев, бежавших от преследования властей из центральных и северо-западных районов России. Бежавшие от преследования властей староверы с целью сохранения древних устоев, старались осесть в местах, удаленных от внешнего мира. Одним из таких регионов был бассейн Нижней Печоры. Это была вторая волна движения на Печору, проходившая по известному пути, а также через “область вычегодской “Перми”. Разветвленная водная система Вычегодского бассейна, близко соприкасавшаяся с крупными притоками Печоры, способствовала установлению сквозного движения по Вычегде-Выми-Вымской Ухте-Ижмской Ухте-Ижме-Печоре или Вычегде-Южной Мылве-Северной Мылве-Печоре”. В процессе освоения земель, заселения притоков Печоры, образовались три старообрядческих центра: Пижемский, Цилемский, Усть-Цилемский, первый из которых заметно выделялся по своим культурно-бытовым особенностям. Его значимость была обусловлена созданием и деятельностью Великопоженского скита. Данные разных источников в установлении даты его основания расходятся. Ф.М.Истомин приводит сведения из церковной летописи, согласно которым “...в 1720 году в слободу для рыбных и других промыслов приехали с Мезени крестьяне Бобрецовы, Антоновы, Кирилловы и другие закоренелые раскольники, заразившие и других. Вероятно, они ехавши на Печору, имели в виду укрыться от строгих узаконений Петра I, преследующих раскольников. Но в самой слободе уже был надзор за раскольниками, и они не могли быть в безопасности, почему спустя 10 лет, должны были удалиться в более безопасное место по р. Пижме, где 130 верст от ее устья и положили основание Великопоженскому скиту, существовавшему до 1854 года”. Основываясь на допросных показаниях Парфения Клокотова, В.И.Малышев констатирует, что около 1715 г. Клокотов основал Великопоженское общежительство. Т.Б.Парамонова, также занимавшаяся исследованием истории Великопоженского скита, приводит сведения, по которым даты его основания также не совпадают. Согласно источникам, Великопоженский скит был образован мезенцем Парфением Клокотовым и бывшим соловецким старцем Феофаном, по подобию Выголексинского общежительства, находившегося в Олонецкой губернии. После смерти старца Клокотов пригласил с того же Выга Ивана Акиндиновича, ставшего впоследствии главным настоятелем. При нем общежительство окрепло как в религиозном плане, так и в экономическом. Ф.М.Истомин свидетельствует: “Приехав на Пижму, он устроил новооснованный скит и службу в нем, во всем согласную с Даниловскими Выгорецкими скитами, положив здесь прочное основание Даниловскому толку. Тогда же завелись постоянные сношения Великопоженского скита с Даниловской Заонежской Выгорецкой обителью”. Жизнедеятельность скитников основывалась на религиозно-нравственной доктрине, заключавшейся в неукоснительном следовании ранннехристианским идеалам, провозглашавшим бесспорный приоритет совершенства духа в сравнении с ценностью земной жизни. Закономерно, что скитников отличали повышенный интерес к древним рукописям и стремление глубже проникнуть в их сущность, стремление существовать за счет собственных усилий, не допускающее обогащения за чужой счет. Согласно имеющимся описаниям, Великопоженский скит представлял своеобразную самоуправляемую общину, с выборным началом и монастырским уставом, регламентировавшим жизнь скитников. Жесткость религиозных предписаний вынуждала последних вести аскетичкский образ жизни: чтобы войти в состав скитников, женатым необходимо было порвать семейные узы. Внешне Великопоженский скит представлял старообрядческий центр, состоящий из часовни, трапезной, пристроенных мужских и женских помещений, хозяйственных построек. В свободное от моления время скитники занимались хозяйственными делами: разводили скот, обрабатывали луга, занимались торговлей. Таким образом, скит жил за счет доходов, приносимых хозяйством, незначительную часть составляли пожертвования староверов, вкладывавших деньги “на вечное” поминание рода. Фамилии вкладчиков были занесены в монастырский синодик. В нем записаны: “Омелины”, “Антоновы”, “Михеева с Мезени”, “род Савичев по Печоре”, “Мартюшевы”, “на Щугоре род Ивана Елисеева”, несколько фамилий “с Нолошу”, “с Колвы”, “род Маврин”, “род Ивана Аншукова”, “Комиссаровы”, “род Михеев”, “Аншуковы”, “род Носовых”, “род Чупровых”, “Смекаловы”. Подобным образом действовал и Омелинский скит на Цильме, сведений о котором сохранилось значительно меньше. Учеными Института Русской литературы в ходе экспедиций был собран уникальный материал о скитах как центрах распространения грамотности. На Пижме были найдены учебные книги: “Риторическая рука” Феофана Прокоповича, “Диалектика” Ивана Дамаскина, “Сборник риторических сочинений” и др. В.И.Малышевым высказано предположение, что в скитах обучали не только письму, чтению, пению, но и, возможно, велось преподавание риторики, диалектики. Наряду с этим “пижемцы не довольствовались чтением и перепиской одной лишь церковно-служебной и политической литературы, они занимались сочинением исторических произведений, используя для этого местные предания и сказания”. Благодаря скитникам книгописание получило популярность не только на Пижме, но и среди жителей Усть-Цилемской волости в целом. До середины ХХ в. стариками-грамотеями сохранялось мастерство переписывания книг, полученное от выходцев общежительств. Список лиц, занимавшихся этим мастерством, превышал 30 человек. В истории скита особого внимания заслуживает самосожжение его насельников, произошедшее в 1743 г. В научной литературе самосожжение старообрядцев рассматривается как своеобразная форма протеста против насильственного обращения в официальную церковь. Пижемский вариант не является исключением. Согласно источникам, “ Архангельские губернские и духовные власти, узнав о деятельности Великопоженского скита, отправили на Пижму отряд солдат и священников с целью обращения его обитателей в православие. 7.12.1743 года 78 старообрядцев, проживавших в ските, отказались сдаться подошедшему отряду, заперлись в часовне и сожгли себя заживо.” Существует несколько списков с именами великопоженских погорельцев, в которых количество погибших раскольников варьируется от 70 до 80 человек. По поводу самосожжения слагаются предания, передающие твердость духа раскольников. Бытует предание об одном старце, “который попросил отпеть его живым, “непоганенным”, сам же пошел в келью, где остановились прибывшие на Пижму из Архангельска солдаты с целью поимки раскольников. Устроив угощение, старец поджег помещение, оставшись вместе с ними, считая, что вступив в беседу с бесами, он стал таким же. И, таким образом, принял очищение огнем”. Ряд преданий свидетельствует о предполагаемой святости староверов, принявших смерть огнем: “мученики-сожигатели впоследствии якобы были найдены нетленными”. В настоящее время их почитают как местных святых. Как сообщают информаторы, впоследствии на месте пожара оставшимися в живых верующими и вновь прибывшими с Мезени и Пинеги раскольниками была выстроена небольшая постройка, с одним окном,прорубленным с восточной стороны, внутри которого помещалась небольшая литая икона (“образок”) со свечой. По описанию информаторов, строение внешне напоминало надмогильную домовину, несколько большего размера. Некоторые жители д. Скитской уточняют, что в нее были сложены останки погорельцев. В настоящее время на деревенском кладбище самосожженцам установлен старообрядческий крест, есть небольшая часовня, где по самосожженцам верующие совершают поминальные службы. Вскоре после пожара скит был восстановлен, но из-за неосторожного обращения скитников с огнем вновь сгорел. Третий скит просуществовал до 1854 года. По мнению пижемцев, деятельность последних двух скитов уже не имела того значения и масштаба, что до самосожжения. На Цильме одним из почитаемых мест является культовый центр “Покойное”, расположенный в 83 км выше устья р. Тобыш. Ю.В.Гагариным, проводившим исследования в Усть-Цилемском районе, записана легенда, повествующая о том, что “в начале XIX в. здесь был построен скит, обитателей которого поддерживали богатые оленеводы из Усть-Цильмы и некоторые другие. Однако все жители скита умерли либо вследствие голода, либо от эпидемии. Оставшийся в живых некий Иван сумел добраться до Усть-Цильмы, где и был похоронен. То место погребения считается святым и является местом паломничества устьцилемов”. В ходе летних экспедиций 1989-1991 гг. удалось записать более подробную историю о его образовании: с закрытием Омелинского скита были разогнаны и его жители. Все культовые предметы были вывезены в Архангельск. Через день оставшимися жителями на месте скита была обнаружена икона, “явившаяся как с неба”. Это знамение было воспринято ими как необходимость основания деревни. В связи с этим, часть жителей осталась там, основав деревню Омелино, остальные, взяв книги, иконы разошлись по разным селенениям с проповедями, образовав впоследствии селение по Тобышу. В настоящее время жители Цильмы не убеждены в том, что там существовал скит. Скорее всего, это была небольшая деревушка, жители которой вели аскетический образ жизни и со временем умерли. Оставшийся в живых некий Иван выдолбил себе лодку-колоду, на бересте написал имена погребенных по Тобышу, а также выразил пожелание быть захороненым в месте обнаружения лодки-колоды на высоком берегу. С этим письмом он лег в колоду, приняв мученическую смерть. Со временем течение вынесло лодку на Печору. В это время дул западный ветер, и колоду какое-то расстояние несло против течения, прибив впоследствии к Калиньему ручью. Жители Усть-Цильмы выполнили его волю, захоронив на высоком берегу. Однако, в скором времени берег начал осыпаться и тело умершего было перезахоронено на высоком холме, который впоследствии был объявлен святым местом. Позднее там было основано кладбище, получившее название Иванова. Иван и умершие на Тобыше возведены в ранг местных святых и занесены в поминальные списки. В начале ХХ в. жилые постройки, столбы, намогильные сооружения по Тобышу были уничтожены лесным пожаром и в 1910 году “по овету” *** восстановлены И.М.Носовым. В настоящее время в местечке “Покойное” расположены маленький амбарец-часовенка, две избушки, намогильные столбы (безымянные) и намогильные сооружения. В часовне хранятся иконы, старинные книги, скамьи, полотенца - культовые атрибуты, необходимые для проведения службы. “Покойное”, как и Скитская, и сейчас является местом паломничества жителей района. Приезжающие сюда поклониться верующие используют для ночлега домик, выстроенный для сенокосной бригады. В Усть-Цильме положение старообрядчества было осложнено деятельностью представителей власти, поддерживавших и приводивших в действие законы правительства по ликвидации старообрядческого культа. Однако, несмотря на жесткую позицию по отношению к старой вере, в Усть-Цильме продолжала действовать церковь Николы Чудотворца, возведенная в 1547 г. После пожара, случившегося в1745 г., церковь была отстроена заново. Ф.М.Истомин приводит легенду, повествующую об этом: “после пожара 1745 г. чудом уцелевшая икона Николы Чудотворца была найдена, по преданию, на еловом пне в двух верстах от бывшей слободки по нижнему течению Печоры. Икону эту принесли в устроенную на месте сгоревшей церкви часовенку, но два раза неизвестным образом она оказывалась на другом месте, значительно удаленном от берега Печоры. Придав важность такому явлению, слобожане приступили к постройке новой церкви на указанном двукратно явившейся иконой месте. Новая церковь была также названа в честь Николы Чудотворца и просуществовала до 1874 года”. Уместно заметить, что на Русском Севере широко представлены подобные мотивы о чудесных явлениях, указывавших на места возведения храмов . Наряду с имевшимися часовенкой и старообрядческой церковью в сер. XIXв. была построена и освящена православная церковь. Ее возведение вызвало настороженность среди старообрядцев Пижмы и Цильмы. Вероятно, с этого времени начинается процесс обособления пижемцев и цилемцев от устьцилемских старообрядцев. Непростое положение верующих Усть-цильмы было усугублено еще и тем, что многие семьи, вопреки их желанию, были занесены вправославные списки и должны были посещать церковные службы. Подчинившись властям под страхом угроз, устьцилемы в действительности не отреклись от “старой” веры. Известны случаи перекрещения детей, крещенных в православной церкви и обвенчанных молодоженов. Поскольку отпевание покойного в официальной церкви для “усть-цилемов” считалось неотмолимым грехом, то совершались ночные погребения, строились надгробия-времянки, которые в случае церковного отпевания разрушались и, тем самым, как бы снимали причастность усопшего к новой, чуждой для нижнепечорских староверов, вере.  |
