• Республика Коми
• Коми-Пермяцкий АO
• Республика Карелия
• Ленинградская область
• Удмуртская Республика
• Тюменская область

• История изучения этнографии
• История полевых исследований
• Музейная этнография
• Методика полевых исследований
• Этика полевых исследований

Результатом полевых исследований финляндских собирателей фольклора, побывавших в окрестностях Санкт-Петербурга в середине XIX - начале XX в.в. (А.Тёрнерос, Т.Таллквист, Я.Лянкеля, Ф.А.Саксбек, В.Поркка и др.), стало немалое количество записанных ими рун калевальской метрики. Не менее интересен экспедиционный опыт финляндцев, воспринимавшихся местным населением в качестве колдунов, шпионов и пр.

весь текст > > >

При обсуждении проблематики и методики полевых исследований, как правило, акцентируется внимание на предполагаемой достоверности и объективности архивных отчётов, терминологических дискуссиях и теоретизировании по поводу корректности взаимоотношений «исследователя» и «информанта». В то же время, широкий спектр контекстуальных и внеконтекстуальных взаимосвязей исследований (собственно научные тексты и их научно-популярные вариации), основанных на том или ином полевом материале, не говоря уже о текстах, представляющих собой новые уровни семиотизации и строящихся (преимущественно) на отсылках к другим научным работам, представлен в совершенно разнородных и, особенно, «забытых» текстах.

весь текст > > >

Научные интерпретации, связанные с проблематикой народной религиозности, сегодня нередко ангажированы религиозной и магической риторикой, что говорит о некоторой неопределённости различий между субъектами и объектами исследований. Подчёркнуто знаковый характер имеет, например использование ключевых религиозных понятий и, в том числе, написание их с заглавной буквы (также, как и “прописное” бытование этих же понятий в предшествующие десятилетия), намёки авторов на их близость к ритуальной сфере, дифференциация знахарей и шаманов на “настоящих” и “шарлатанов”, когда критериями истинности, видимо, обладают сами исследователи, и т.п.

весь текст > > >

В составленном В. Салминеным перечне «Рунопевцев и ведунов Ингрии» из более чем 1200 исполнителей лишь порядка сотни мужчин. Финляндцами было записано около 15000 вариантов рун, из которых «мужских» всего три-четыре процента. Статистика, очевидно, отражает реалии, с которыми столкнулись исследователи, однако свою роль сыграла заданность собирательской деятельности. Тесты фиксировались выборочно, а большинство фольклорно-этнографического материала просто-напросто признавалось «несуществующим», особенно, если сведения свидетельствовали об инородческом влиянии, которому приписывались любые несоответствия местных традиций представлениям учёных: «Редко мы могли записать у мужчин руны, в которых не было бы хоть сколь-нибудь похабщины, и, вообще, даже более пристойные руны были почти пустячными». «Женщины более верно, чем мужчины, сохраняют наследие предков даже тогда, когда мужчины отвергли это наследие как какую-то бесполезную вещь и вместо сверкающих благородных жемчужин восхищаются стекляшками, принесёнными чужаками»

весь текст > > >