Пыртöм

крещение, крещённый

В к.-з. языке обряд крещения называется отглагольным существительным П., что в буквальном переводе можно трактовать как ввод или введение человека в определенную веру. До первой четверти XX века повсеместно у к.-з. и к.-п. (как у православных, так и у приверженцев старообрядчества) П. новорожденного совершалось на третий и восьмой день после рождения ребенка. Необходимость совершения П. на восьмой день объясняется традиционными представлениями о том, что "... и сам Иисус Христос на восьмой день был крещен". Отметим, что у коми старообрядцев бытовал запрет для матерей на кормление грудью некрещеного ребенка. Необходимость совершения П. над новорожденным мотивируется и в целом ряде фольклорных текстов, которые перекликаются по сюжету с этиологическими мифами коми о происхождении нечисти. В одной из легенд рассказывается, как женщина родила семерых младенцев, но крестила только одного из них. Впоследствии, эти шестеро некрещеных стали бесами: один к реке спустился, стал Ваусa, второй в бане поселился, стал Гуранькa, третий в лес ушел, стал Вöрса, четвертый — Дедко, пятый — Шыань, а шестой — Олыся. В этиологических мифах коми известны тексты о происхождении нечисти из тела погибшей карликовой чуди. Интересно, что на Удоре некрещеного младенца до десяти дней шутливо называют чудин. В данном случае образ некрещеного младенца отчетливо соотносится с образом чуди, мифологических первопредков коми, погибших, согласно одному из фольклорных сюжетов, отказавшись принять крещение. Считается, что любой человек умерший без П. будет слепым на том свете. При этом взрослого человека, умершего без П., ждут страшные адские муки, а умершие некрещеные младенцы, так же как и крещенные, будут обитать в Раю.

Выбор места для совершения обряда П. во многом зависел от удаленности населенного пункта до ближайшего церковного прихода. Если не было возможности принести младенца в храм, старались пригласить священника в дом, либо крещение проводил пожилой вдовый человек, пыртысь (букв. "вводящий"), хорошо знающий тексты молитв. У ижемских оленеводов П. младенца, родившегося в ходе летовки в тундре, откладывали до возвращения в село. У православных к.-з. и к.-п. считалось, что крещенных не в церкви нельзя после смерти отпевать в храме.

О родителях, которые несут младенца на П., у к.-з. говорят: нуисны нимлаö "понесли в место, где дают имя". В ходе крещения священник или пыртысь давали ребенку имя по святцам, либо в честь какого-либо человека. Если младенец нарекался именем сразу после его рождения, ребенок, впоследствии, имел два имени: первое, данное родителями, и второе, полученное в ходе П. При этом, первое имя могло стать тайным, известным только имяреку и его родителям. У современных к.-з. и к.-п. говорят, что человек, принявший П. в зрелом возрасте и получивший новое имя, в этом мире может жить с прежним именем, а в иной мир уйдет с новым. Лишь в среде коми старообрядцев беспоповцев бегунского толка (скрытников, крывшöй) принявшему П. в "истинно-православных христиан" предписывается жить только под "верным именем" без фамилии, без своего прежнего мирского имени.

Для крещения в доме у удорских и ижемских к.-з. использовался пöрт (большой медный котел). Подчеркивается, что для совершения обряда запрещалось использовать банный пöрт, в каждом селе для П. держали специальный сöстöм "чистый" или вежа пöрт "святой котёл". У печорских к.-з. крестили в кантуке или шомöсе, большой деревянной купели округлой формы, сбитой из сосновых досок и скрепленной черемуховыми ободами. Считается, что воду, в которой крестили младенца, можно использовать для освящения домашней утвари и посуды, но нельзя в этой же воде крестить другого человека, обязательно надо приготовить "новую воду". Крестить в "старой воде" считалось грехом. По мнению информаторов, человека, который примет крещение в "старой воде", всю жизнь будут считать некрещеным. После крещения освященную воду из купели выливали тайно от посторонних туда, где никто не ходит. По данным В.А. Круглова, в прошлом веке у к.-з. П. в доме завершалось обрядовой трапезой. Вежай собирал с накрытого обеденного стола понемногу всех блюд, смешивал все в одной посудине с водой, вином, пивом (сур) и квасом и подавал отцу крещенного младенца. Отец произносил молитву и съедал приготовленное кушанье за здоровье своего ребенка. После этого начиналась общая семейная трапеза с участием гостей.

В настоящее время на Удоре и Печоре широко известно около десяти имен к.-з. старобрядческих наставников, которые проводят обряд П. за пределами церкви (в доме или на реке). Хотя информаторы отмечают, что уже нет наставников, достаточно хорошо знающих канонический чин П. Многие современные пыртысь не владеют навыком чтения литературы на церковнославянском языке и, соответсвенно, руководствуются в проведении обряда П. только устным преданием. Полевые этнографические исследования показывают, что у современных к.-з. и к.-п. не сложилось единого канона П., совершаемого вне храма без участия священника. Наличие локальных вариантов обряда, характерных для отдельных сел или старообрядческих общин во многом отражает историю формирования различных конфессиональных и этнографических групп к.-з. и к.-п.. По ряду признаков канон П. у к.-з. и к.-п. старообрядцев близок к традиции русских старообрядцев беспоповцев поморского согласия (в частности, верхнепечорских и прикамских). Вместе с тем ритуальные действия, совершаемые в ходе подготовки и проведения П. вне церкви отчетливо соотносятся с традиционными для к.-з. и к.-п. обрядами снятия с человека порчи. Для современной традиции сельских к.-з. и к.-п. характерным является П. за пределами храма в зрелом возрасте, отсутствие миропомазания и евхаристии, одевание на окрещаемого не только перна, но и вöнь, проведение обряда не только в доме, но и на естественных водоемах.

Лит.: Круглов 1983; Шарапов, Чувьюров 1994; Шарапов 1996; ПМА.

В.Э. Шарапов