свадьба

До 30-х – 40 гг. ХХ века у народов коми сохранялись три основных формы заключения брака: свадьба с приданым, свадьба с калымом и свадьба с похищением. Свадьба с приданым была распространена у всех этнографических групп коми, тогда как свадьба с похищением кратча была зафиксирована в основном у старообрядческого населения р. Вашка и в коми-пермяцких селах по рр. Язьве, Иньве и верхней Каме. Брак умыканием был достаточно распространенным явлением еще в 1920-1930-х годах.

Похищение девушки могло быть совершено с ее согласия и насильственно. В первом случае причиной могло служить близкое родство (до 6-7 колена) молодого человека с родом девушки, его бедность или же нежелание родителей девушки породниться с его семьей. Похищение девушки могло быть согласовано с родителями девушки и диктовалось экономическими соображениями: свадьба, таким образом, проходила без больших затрат. Насильственное похищение девушки происходило в том случае, если у жениха было мало шансов ее высватать: жених был старше невесты, малознаком ей, беден или просто не нравился. Кроме того, умыкание невесты считалось признаком особого молодечества жениха и негласно поощрялось обществом. Это даже привело к тому, что на нижней Вашке (д.Коптюга, с.Чупрово) такая форма брака оказалась преимущественной относительно традиционной свадьбы с приданым. Как правило, похищения происходили во время зимних престольных праздников, когда на деревенских "беседах" собиралась молодежь из разных деревень, однако в целом, похищение могло произойти когда и где угодно. Иногда сватать невесту приезжали несколько друзей жениха, которые в случае отказа умыкали невесту. Похищенную девушку везли в дом близких родственников жениха (крестного), где она должна была провести несколько ночей. После этого родители невесты или давали благословение на брак, или отказывались от дочери. Сама девушка могла дать согласие на брак, а могла и не соглашаться. В этом случае, ее отпускали или просто давали возможность бежать. По негласному условию, над похищенной не учиняли никакого насилия. До получения согласия на брак, ее не оставляли наедине с женихом ни днем ни ночью, "под венец невеста должна была идти честной". Тем не менее, возвращение похищенной осуждалось, "честность" ее ставилась под сомнение, поэтому случаи возвращения похищенных невест были крайне редки и воспринимались как нонсенс.

Плата за невесту уже в конце ХIХ в. не имела особого значения в обрядовой жизни коми. В большинстве случаев она сохранялась в свадебной обрядности в качестве одного из его элементов. К примеру, в коми-пермяцкой свадьбе прошлого века невесту к поезжанам выводил из кутного угла ее отец или брат, но лишь после того, как ему выплачивали некоторую сумму денег. В с. Б. Коча жених, желая взять из какого-либо дома невесту, посылал ее родителям чцлпан хлеба и три копейки, как бы выкуп за нее. Если невесте не нравился жених, деньги и чцлпан хлеба отсылали обратно. Если же сватовство заканчивалось удачно, то родители невесты получали в качестве задатка небольшую сумму денег и бутылку вина. Как пережиток платы за невесту надо полагать и обычаи одаривания невесты и ее родных. Калым в "чистом" виде платили у к-з в бассейне р. Летка, в некоторых Печорских селах, небольшой калым юр дон платили на Удоре. В Летке размер приноса оговаривался при сватовстве и колебался от 10 до 50 рублей. Эти деньги шли на покупку подарков козин от невесты родным жениха. Вопрос о калыме юр дон считался основным в Усть-Илычской свадьбе на в.Печоре. Размер его оговаривался во время рукобитья и составлял денег до 300 рублей, 3 ведра водки для угощения родственников жениха, четверть водки "для обмывания жениха" и связку кренделей. (Плесовский 1968, С.29.)

Наиболее распространенной формой заключения брака была традиционная свадьба с приданым. Традиционная свадьба коми XIX – нач. XX представляла собой сложный комплекс церемоний, включая церковное венчание, направленный на получение общественных и религиозных санкций для заключения брака. Традиционная свадьба состояла из трех основных этапов: подготовка к свадьбе, сама свадьба и послесвадебные обряды. Каждый из этих этапов, в свою очередь, имел свою структуру. В этап подготовки к свадьбе входили сватовство, сговор, прощание невесты с родственниками, обряды кануна свадьбы, включая баню невесты и прощальный ужин с игрищами. Основными моментами этапа свадьбы были передача невесты жениху, венчание, пир у невесты и пир у жениха, укладывание молодых спать, обряды второго и третьего дня свадьбы. В третий этап входило гощение молодых у тещи и обряды годовщины свадьбы. В свою очередь, каждый из отмеченных моментов свадебного ритуала состоял из комплекса обрядовых действий, церемоний, обычаев характерных только для определенной местности, села или деревни. Соблюдение именно всех церемоний считалось обязательным, поскольку правильность выполнения их по ходу ритуала должна была гарантировать молодым счастье и благополучие супружеской жизни, стабильность брака, а также обезопасить их от воздействия злых сил во время свадьбы. Кроме того, традиционная свадьба представляла собой театрализованное представление, в котором каждому из участников отводилась определенная роль, причем каждая роль требовала от исполнителя знания многочисленных обрядовых действий и вербальных текстов.

Главными действующими лицами свадьбы были жених верцс пу и невеста гцтыр пу, вокруг которых и разворачивалась "свадебная игра" (свадьба ворсцм, кцлысь). Наиболее сложной являлась роль невесты, требовавшая основательной, а главное длительной подготовки. Прежде всего это касалось свадебных нарядов, подарков, которые девушка, как правило, изготавливала сама, причем задолго до свадьбы. Кроме того, невеста должна была знать причитания и уметь их исполнить, поскольку само причитывание (лыддьцдцм) требовало определенного актерского мастерства. Не каждая девушка могла исполнить весь цикл причитаний, поэтому в помощь ей приглашались одна или две причитальщицы. Жених и невеста совместно или порознь участвовали в многочисленных обрядовых церемониях, однако активные действия по развитию сценария свадьбы были закреплены за другими свадебными чинами. В начале свадьбы наиболее активными были роли сватов, родителей жениха и невесты, затем - крестных родителей жениха и невесты, подруг невесты и дружек жениха. Дружка возглавлял свадебный поезд и руководил обрядовыми церемониями. У к-з. р. Вашка и у к-п. место дружки занимал колдун (к-з. видзысь; к-п. вежливец), в обязанности которого входило не только руководство церемониями, но и охрана брачующихся от воздействия злых сил. Дружка или видзысь возглавлял свадебный поезд (свадьба котыр); свадьба пыкыд и имел некоторые отличия в одежде: надетое через плечо полотенце и кушак или красную повязку на рукаве. На Мезени обязательной принадлежностью дружки был посох, убанченный на всю длину лоскутьями из ситца. Этим посохом дружка расчищал дорогу поезду, отстраняя посторонних, стучал им по полу в доме невесты при обходе стола. Атрибутом дружки могла быть и плеть, которой он хлетал всех, кто якобы мешал двигаться поезду. Второй дружка на Мезени назывался баля "ягненок" или баяр "боярин". Он шел вслед за первым дружкой и нес солоницу (соландoг) в виде утки. В свадебном поезде вслед за дружкой выходили крестный жениха, сам жених, крестная и другие родственницы – сватьи, которых на Мезени называли рoгушаяс "рогуши" (Плесовский 1968.С.64). В некоторых местах поезд замыкал особый персонаж пон бцж кералысь "отрубающих хвост собаке" (Плесовский,1968. С.79); у к-п. киловоз или свакабoж "хвост свахи", обычно самый младший брат невесты. Во время венчания этот персонаж должен был караулить постель невесты (Белицер,1958.С.306). Со стороны невесты за соблюдение всех обязательных церемоний и руководство ими отвечала ее крестная мать. Она представляла невесту во время церемоний, за столом ее место было по правую руку невесты, помогала переодеваться, причитала вместе с ней, мыла невесту в бане, выводила ее к венцу. На верхней Сысоле (с.Шошка) роль крестной матери дублировалась специальным чином пыртысь-петкцдысьяс "вводящие-выводящие". Эта роль предназначалась для двух ближайших подруг невесты, которые на протяжении всей свадьбы сопровождали ее всюду и выводили к венцу. В с.Летка во время расчесывания волос рядом с невестой сажали девочку кoса кутысь "держащая косу", которой отдавали гцлцведеч с головы невесты (Плесовский 1968, С. 68). Помимо обрядовых действий, исполняемых основными свадебными персонажами, в свадебный сценарий были включены и театрализованные маскарадные представления и игрища.

Брак мог быть заключен в любое время года, за исключением церковных постов, однако свадьбу старались приурочить к зиме от Крещения до Масленицы, как более свободному от хозяйственных работ времени, или к весне после Пасхи до начала полевых работ. Это время было удобно как для земледельцев, так и для охотников-промысловиков. При заключении брака учитывалась степень родства будущих жениха и невесты, так, запрещались браки между родственниками до шестого колена. Оптимальным возрастом для заключения брака считалось 20-25 лет, хотя в памяти стариков еще живы воспоминания о браках в возрасте 16-18 лет и даже более ранних. Браки нередко заключались по любви, но в основном они строились на хозяйственном расчете. Поэтому родители потенциального жениха старались женить сына как можно раньше, тогда как родители невесты, особенно в маломощных семьях, хотели "попридержать" дочь, поскольку она являлась необходимой рабочей силой. Поэтому случалось, что невеста была старше жениха на 5-6 лет. У коми-пермяков не возбранялось также, если у невесты был ребенок, рожденный вне брака. В целом же на девушках старше по возрасту женились крайне редко.

Традиционная свадьба с приданым у коми начиналась со сватовства корасьцм. Невеста для парня, достигшего брачного возраста, подбиралась по предварительному сговору родителей жениха и близких родственников. На семейном совете детально обсуждались те или иные качества невесты, состояние ее родителей, величина приданого, которое принесет в дом невеста. Единственный сын или единственная дочь имели право выбирать пару по своему усмотрению. В сватовстве принимали участие ближайшие родственники жениха: его мать и крестная; крестные (отец и мать) жениха; сам жених с крестной матерью и свахой, жених с крестным отцом и т.п. Сватать ходили вечером или ночью, "чтобы не знали соседи" (Плесовский,1968.С.14). Большое значение в церемонии сватовства имели действия магического характера, могущие повлиять на успех предприятия. Так на верхней Вычегде и в Визинге было принято при входе в сени повалить ступу, приговаривая при этом: "Невеста, вцрзьы, невеста вцрзьы" (Невеста, сдвинься, невеста, сдвинься). В Усть-Илыче ступой стучали в дверь дома девушки. Если не оказывалось ступы, то надо было просто постучать о какой-либо предмет, а, войдя в избу, стукнуть по столу и сесть у окна. Сваты могли также сдвинуть стол на середину комнаты со словами: "Невеста, сдвинься" ("Если стол сдвинется, то и невеста сдвинется"). Находясь в доме, сваты также старались выполнять правильные действия. Так, на Мезени сваты не садились, а стояли под матицей; на Летке они должны были пройти по одной половице и садились на лавку напротив дверей; в с.Небдино одна из свах, проходя мимо стола, незаметно проводила черту по углу стола. На успех сватовства можно было рассчитывать, если невесту удастся застать спящей; если во время сватовства удастся ударить ее по спине (Плесовский 1968, С. 15).

Во время сватовства было принято изъясняться особым языком. Язык церемонии отличался от повседневного иносказательностью и в совокупности с особыми действиями сватов был направлен на успешное завершение предприятия, т.е. по сути был магическим. Так, сваха со средней Вычегды объясняла свой приход в дом девушки словами: "Я видела оленя и потеряла его из виду, стала идти по следу, и след привел сюда". Слова сватов, как правило, содержат намерение изъять из этого дома самый лучший предмет: "лучшее бревно из Красного угла"; "самое большое бревно пришли ополовинить"; "лучшего человека, лучшую корову, лучшую овцу из хлева пришли взять"; "Мы ищем корову, указали на ваш дом. Уважите или нет?"; "Пришли искать поясок и сорочку, которая потерялась, у вас работниц много, не дадите ли работницу?" (Плесовский 1968, С. 15). У к-п. сват просил оградить себя от ряда враждебных действий со стороны родных невесты: "Пришли сватать, прошу не сердиться, водой не брызгаться, сажей не мараться, остопком (старым лаптем) не кидаться, ожегом не тыкаться. А станем говорить: ваша невеста, мой жених. Давайте-ка родню делать" (Янович 1903, С.45). Нередко сватовство имело вид торговой сделки, где сваты называли себя купцами, ищущими хороший товар: "У вас есть дорогой товар, а у нас - богатый купец, просим свой хороший товар продать нам". Сваты расхваливали свой товар: "Ваша невеста хороша, наш жених тоже хороший и пригожий…К нам можно идти, от богатства погибать стали, некуда девать стало. Пойдешь к нам – всю жизнь будешь красоваться; ветра, зимы знать не будешь. Как под разлапистой елью проживешь" (Плесовский 1968, С.17). Сватов приглашали к самовару, но они садились за стол только после того, как родители невесты давали какой-нибудь знак, что не против предложения сватов ("Если будешь пить чай, то сватовство не удастся"). Если невеста была согласна, то сама выходила к сватам и сообщала ответ. Несогласие невеста выражала словами покорности воле родителей или отказом выйти к гостям. Однако в большинстве случаев с согласием невесты мало считались (Плесовский 1968, С. 18). Сватовство редко заканчивалось в один вечер. Как правило, окончательный ответ откладывался на 2-3 дня. За это время отец невесты узнавал все о женихе и его хозяйстве у соседей или же лично приходил смотреть хозяйство жениха. Если сватовство оканчивалось благополучно, то назначали день сговора, как правило, через 2-3 дня после сватовства.

Сговор фактически означал обрядовое оформление достигнутого при сватовстве согласия на брак. На сговоре договаривались о дне свадьбы, о приданом, подарках невесты и жениха. Основным обрядовым действием сговора было рукобитье, поэтому в большинстве районов он и назывался по этому обряду кикутoм, ки орцдцм "рукобитье"; на Сысоле лцсьцдчцм "сговор"; на Илыче и Нижней Оби дзоля кикутoм "малое рукобитье"; у к-п. наряду с кикутцм зафиксировано название свидышки в значении "смотрины". После рукобитья девушка уже считалась просватанной и нарушать свадебный договор было нельзя. В знак того, что девушка уже просватана к-п. Гайнского района украшали настенное зеркало полотенцем с расшитыми концами (Белицер 1958, С. 304). На сговор жених приводил в дом невесты своих родственников, среди которых обязательно должны были присутствовать его родители и крестные. У к-п., по мнению В.Н. Белицер, в старину сам жених приезжал на рукобитье только в том случае, если его хотела видеть невеста, в свадебном обряде 50-х гг. присутствие жениха на рукобитье было уже обязательным; со стороны невесты приглашались родственники и ближайшие подруги (Белицер 1958, С.303), тогда как у к-з. родственников со стороны невесты могли и не приглашать, а в некоторых местах на рукобитье отсутствовала и сама невеста. Так, на Лузе невесте в это время предписывалось прятаться (Плесовский 1968, С. 25). Жених и его родственники привозили с собой вино, у коми-пермяков – рыбный пирог. Приступая к угощению, отец невесты и жених, помолившись иконам, жали друг другу руки. Отец жениха и отец невесты давали друг другу руки, а мать жениха или невесты их разнимали. На Лузе и верхней Вычегде жали руки, обернув их рукавами рубах. Там, где на рукобитье присутствовала невеста, били по рукам сами вступающие в брак, а кто-либо из родственников разнимал им руки. В с.Вольдино жених и невеста через стол протягивали друг другу платки, а крестная жениха караваем хлеба разнимала их. Обменявшись платками, жених и невеста выходили из-за стола и становились напротив друг друга. Невеста кланялась в ноги жениху, он поднимал ее и целовал. После этого невеста раздавала подарки козин гостям: жениху – пару рукавиц, обвязанных поясочком, матери жениха – также пару рукавиц, крестной жениха - материал на кофту, обвязанный парой шерстяных шнурков для обуви. Жених брал подарок и давал невесте деньги, после чего садился за стол. Вслед за ним садились за стол и другие гости (Плесовский 1968, С. 26). За угощением договаривались, когда невеста приедет к родственникам за благословением, а жених с будущим тестем оговаривали день свадьбы, который назначался у к-п. на 5-6 день после сговора, а у к-з. через одну-две недели. Там, где справлялись свадьбы с калымом, во время сговора оговаривали размер калыма. В ряде районов Сысолы и Вычегды родители невесты передавали отцу жениха залог попятну - ткань на рубаху, денег до 10 рублей и т.п. У к-п. во время свидышек происходило обручение жениха и невесты: они обменивались оловянными кольцами. После этого невеста одаривала родственников жениха полотенцами, а жениха – собственноручно расшитой разноцветными узорами красной рубашкой. В ответ жених дарил невесте коты или лапти (Добротворский 1883, С. 558). Во время сговора родственники жениха производили осмотр приданого и обмер холста, предназначенного для козин "подарков родственникам жениха", это называлось шцрасьцм "кройка". Величина приданого и козина невесты зависела от степени зажиточности ее родителей, а также от ее личных качеств. От родителей красивой, работящей девушки приданого и козина требовали меньше, чем от девушки некрасивой или имеющей физические недостатки. Самое большое приданое и козин требовали от забеременевших девушек (Плесовский 1968, С. 23). В состав козина водили носильные вещи для родственников жениха: носки, рукавицы, рубахи, сарафаны, женские чулки, полотенца, самотканый холст и т.п. Приданое состояло из денежной части, скотины и земли. Денежная часть была небольшой и редко превышала 100 рублей. Обязательной частью приданого были корова, 2-3 овцы, а богатые родители давали за невестой земельный надел и пожню (Белицер 1958, С. 302; Плесовский 1968, С. 21-22).

После сговора и ужина невеста начинала причитать. Жених (дружка) закрывал ее большой шелковой шалью, она садилась между двух окон напротив двери (под полати) и исполняла первое причитание, обращенное жениху пиюр бцрдцм (плач жениху). У к-п. невеста обращалась к родителям с песней, в которой просила не пропивать ее. В Прилузье очень большое значение в свадебном обряде имела варка пива сур. Поэтому в с.Объячево, как правило, рукобитье назначали после того, как сварено пиво. В с.Летка от жениха к невесте посылали кого-либо из родственников с бураком пива. Вслед за этим невесте вплетали в косу ленты, принесенные подругами, надевали на голову гцлцведеч (узкий ободок из красного материала с основой из бересты, с узорами из бисера), и она садилась причитать (Плесовский 1968, С.31).

После сговора начинался предсвадебный обход или объезд невестой своих родственников (в.Вычегда бурсицм "благословение"; Вымь ариндзи), а также предсвадебные посещения невесты молодежью. Во время посещения родственников невесту сопровождали подруги, иногда плакальщица. Сначала невеста приходила к крестной, затем к сестре матери и жене брата матери, а затем к другим родственникам по степени родства. Во время посещений исполнялись причитания, которые на Удоре назывались царевна бцрдцм "плач царевны". Как правило, после угощения невеста садилась у среднего окна, ее накрывали шалью, под эту же шаль заходила крестная и начинала причет, в котором учила невесту, как ей жить замужем. После этого крестная (или другая родственница) благословляла невесту и дарила подарок: материал на кофту, на платье и т.п. (Плесовский 1968, С.32). До самого дня свадьбы у невесты гостят парни и девушки. На Вычегде и Сысоле гощение у невесты молодежи называется колип, кольпасьцм. На этих вечерах устраивались хороводы, пели величальные и шуточные песни, плясали. Как правило, молодежь оставалась спать у невесты. Летом спали парами в сарае, зимой – в избе на соломе. Жених тоже посещал колипы и ночевал у невесты, хотя в некоторых районах это не было принято. Так, в с.Вольдино пришедшего на колип жениха "пугали", стараясь привязать к его спине ступу, после чего жених убегал (Плесовский 1968, С. 33). У иньвенских к-п. невесту по вечерам навещал жених и приносил ей подарки, не оставаясь на ночь (Белицер 1958, С. 304). Подруги, гостившие у невесты, шили и готовили приданое. Сама невеста в это время причитала. Посещающих невесту опевали, и за это гость должен был заплатить символическую сумму денег, в случае отказа платить исполнялись специальные причеты-хуления. В эти же дни невеста исполняла причеты-обращения к близким родственникам: отцу, матери, сестре, брату. Практиковалось также и посещение в эти дни кладбища, где невеста прощалась с умершими родственниками.

Основная часть свадебного цикла начиналась в день накануне венчания. Этот день имел названия каризна (Объячево, Читаево, Койгородок), блин сёян рыт "вечер с блинами" (Черныш), рытва (Ловля, Ношуль), чунькытшасьцм "обручение" (Сысола), ыджыд ки "большое рукобитье", вцльнцй уськцдцм "сбрасывание воли" (Ижма), вцйпсьцм "сговор" (н. Вычегда), и др. Содержанием последнего дня перед свадьбой являлось прощание невесты со своей девичьей жизнью, с родителями, с родным домом. Соответственно, прощание с девичеством представляло собой комплекс обрядовых действий, которые начинались с раннего утра предсвадебного дня и продолжались непосредственно до самого момента венчания. В некоторых районах в комплекс прощания включались некоторые элементы обрядности сговора, поэтому канун свадьбы иногда назывался обручением или сговором: в с. Усть-Кулом рукобитье происходило в канун свадьбы, а на Ижме первый сговор дзоля ки (кикутцм) "малое рукобитье" дублировался вторым ыджыд ки (кикутцм) "большое рукобитье". В комплекс прощальных церемоний предсвадебного дня входили: баня невесты, приезд жениха с поезжанами в дом невесты, передача невесты жениху, совместная трапеза жениха и невесты с их родственниками, одаривание жениха и поезжан подарками, причитания невесты, ужин невесты и последний колип, особенностью которого были маскарадные инсценировки.

Вся обрядность каризны, прощания с девичеством, персонифицированными символами которого считаются ныв вцля "девичья воля", мича ныв ним "красивое девичье имя", коса, строилась вокруг бани невесты. Баня являлась местом, где девушке расплетали косу, а девичья воля как бы "смывалась" с ее тела. Поэтому банные обряды проводились или в канун свадьбы, или утром в день венчания. Топили баню младшие братья или сестры невесты; племянники; ее крестная мать; подруги. Баню караулили истопники или маленькие девочки, чтобы исключить возможность порчи. Невеста в это время исполняла причитания о "большой девичьей воле". Жених присылал (или приносил сам) мыло, гребень и ленты. Перед отправлением в баню невеста причетом просила крестную расплести ей косу и в то же время не делать этого. Крестная расплетала косу и причетом же просила невесту не сердиться. Невесте надевали на голову лисью шапку; у к-п. барашковую шапку; опоясывали сеткой, "чтобы не околдовали" (Плесовский 1968, С. 52).У к-п. перед отправлением в баню невеста испрашивала благословения родителей, поле этого мать давала ей белье и пару веников вместе с караваем хлеба (Добротворский 1883, С. 561). На Летке и Лузе невесту в баню сопровождали ее подруги во главе с крестной; на Вычегде — все девушки и женщины деревни; на Удоре возглавлял процессию видзысь, колдун, охраняющий свадьбу; в некоторых прилузских селах одна из провожающих подруг мела дорогу перед процессией. По пути в баню полагалось плясать и петь песни; создавать шум: греметь подносами, различными металлическими предметами, звенеть колокольчиками; на Летке и на Вашке стреляли из ружей. Возле бани невеста исполняла причитание бане, раздавала ленты подругам. В с. Визинга и на Выми невесту впускают в баню после специальной просьбы или чтения молитвы. В бане невесту мыла крестная, причитальщица, подруги невесты или пыртысь-петкцдысьяс "вводящие-выводящие" (Шошка), причем количество моющихся должно было быть нечетным. Мылась невеста мылом, принесенным женихом. Мыло тем самым обретало магическую силу, и невеста хранила его всю жизнь, используя лишь при лечении болезней или при трудных родах. В бане расплеталась коса невесты и исполнялось причитание о косе. Ленту из косы подруги невесты разрезали на части и делили между собой. После мытья невеста надевала новый сарафан; на Ижме и в Зауралье на голову невесты надевали цельную лисью шкуру (Плесовский 1968, С. 53). Пока невеста мылась, девушки возле бани пели частушки, песни, плясали, звонили в колокольчики, стреляли из ружей (Летка). У к-п. выйдя из бани, невеста перебрасывала через голову веник, которым парилась, кланялась на четыре стороны и отправлялась домой в сопровождении свиты (Добротворский,1883.С.561). По пути из бани домой сопровождающие процессию девушки и женщины пели, на Вашке во главе процессии шел колдун видзысь и нес, якобы из бани, мур кок яй или байник яй мясо банника: жареного глухаря, утку, зайца или какой-либо другой дичи. Возле дома процессию встречали родители с пивом и причитаниями просили войти в дом. Дома невеста причитала пывсян бoрдoм "причитание бане"; крестная мать расчесывала ей волосы, в это время невеста причитала мича нима девья красота "с красивым именем девичья красота" (Плесовский 1968, С. 54). У к-п. невесту усаживали в передний угол и умывали суром (пивом), невеста вытиралась чистым полотенцем и целовала поочередно подходивших к ней подруг (Добротворский 1883, С. 561). В с.Жешарт брат невесты приносил на тарелке сделанную из льна косу. Невеста клала на тарелку деньги и причитала, ударяя косой о колено. Подруги невесты садились за стол, невеста угощала их обедом (Плесовский 1968, С. 54); на Удоре подругам подавали "мясо банника", принесенное видзысем; затем невеста благодарила подруг за растопку бани.

С утра в день каризны в доме жениха и невесты собираются их родственники и молодежь, приносят подарки. В Объячево жених верхом на коне, украшенном лентами и бубенцами сам объезжал родных и приглашал на каризну (Плесовский 1968, С. 35). В отдельных местах, пока невеста мылась в бане, подруги невесты ходили в гости к жениху и приглашали его специальной песней Чеччы жц, чеччы "Вставай же, вставай" (Плесовский 1968, С. 40). Перед встречей двух сторон предпринимались некоторые меры предосторожности: мать невесты втыкала иголку без ушка в воротник невесты и посыпала ее шею солью; то же самое предпринимала мать жениха по отношению к сыну (Плесовский 1968, С. 42). В д.Тентюково перед отправлением поезжане садились за стол. Затем молились перед иконами, жених просил благословения бурсиoм у родителей, крестных, родственников, кланяясь им до земли. Благословляющий крестил над головой жениха иконой и хлебом и давал ему денег. К невесте отправлялись для того, чтобы заставить девушку плакать "ныв бцрддзцдны". На передних санях ехали мужчины, на средних – жених с крестным, на задних – женщины (Плесовский 1968, С. 39). Первым в дом невесты входил крестный жениха, за ним жених, крестная, а затем все остальные. Жениха и поезжан встречали причетами-хулениями. Гости садились за стол, а невесту уводили в другую комнату для переодевания. Через некоторое время невеста выходила к гостям и садилась рядом со своей крестной (Объячево). В разных районах невесту после переодевания могли выводить: крестная, причитальщица, сам жених, пыртысь-петкoдысьяс. На место, куда должны были сесть жених с невестой, расстилали шубу, шерстью вверх. При передаче невесты жениху в Прилузье крестный жениха читал специальный заговор зумлoс, после чего вступающие в брак пили пиво из одного стакана. Передача закреплялась молением перед образами и совместной трапезой двух сторон (Плесовский 1968, С. 35). По ходу трапезы происходил обмен подарками: жених раздавал гостинцы и угощал принесенным пивом и вином, невеста раздавала козин (полотенца). В с. Кибра (Куратово) вначале происходило одаривание: невеста дарила жениху кольцо, затем раздавала козин (рукавицы, платки) гостям. После угощения устраивали так называемый гыр майкoм букв. "толочь в ступе". Ступу поднимали на скамейку в куте и остью из нее осыпали присутствующих. Невеста причитала подругам, и каждая из них дарила ей подарок. Затем девушки играли на чипсанах "пан-флейтах", изготовленных из дягиля (Плесовский 1968, С. 37). В Жешарте плакальщица выводила невесту на середину комнаты, напротив нее становился жених, они кланялись друг другу трижды, целовались и проходили за стол. После трапезы невеста уходила в женскую половину избы, жених покрывал ее шалью, и она причитала ему. Жених садился к ней на колени (Плесовский 1968, С. 44). На средней Вычегде жених покрывал голову невесты платком, предварительно встряхнув его на три стороны, садился к невесте на колени, целовал ее, затем вставал и проходил на свое место. Подруги невесты почти весь день оплакивали ее, а также исполняли причитания гостям. В ответ на причитание, гости давали деньги. Мать невесты одаривала жениха и его родственников (Плесовский 1968, С. 45). На Вишере невесту благословляют караваем хлеба поочередно отец мать, братья, сестры. После благословения она садится на свое место, жених выходит из-за стола, садится к ней на колени и прячет голову под платок, которым закрыта невеста. Затем он занимает свое место за столом, а невеста, прикрытая платком, начинает причитать (Плесовский 1968, С. 46). На Вашке при передаче невесты повторялись обряды рукобитья: крестная жениха клала на стол рыбные пироги и хлеб, отец невесты и жених "били" по рукам через стол. Невеста причитаниями просила благословения у родственников. Благословляли ее хлебом, который принесли родные жениха. После этого одаривали жениха и его родственников (Плесовский 1968, С. 47). На Ижме передача невесты проходила в форме обмена подарками вежсьцм. Жених подходил к невесте и правой ногой слегка наступал на ее правую ногу. Рукой отводил распущенные волосы невесты с лица за уши, клал на рукав невесты подарок, кроме того, дарил золотое кольцо, а невеста в ответ дарила ему шелковый платок (Плесовский 1968, С. 48).

Почти повсеместно после трапезы и одаривания поезжане с женихом уходили. Невеста как правило продолжала причитания, но в некоторых районах практиковались ответные визиты невесты к жениху. Так, в с.Сторожевск и на Вишере невеста с крестной и родственниками ходили "обмывать жениха" жoник киськавны. Невесте перед отправлением посыпали шею солью, втыкали в платье иголку без ушка, в грудь клали бодягу, "чтобы не околдовали". Процессия невесты подходила к дому жениха с песнями, их встречали, угощали вином, пивом, приносили большой рыбный пирог. По возвращении невеста обычно охаивала угощение у жениха (Плесовский 1968, С. 42). На Ижме и верхней Печоре гощение у жениха называлось зонорд букв. "у парня" (Плесовский 1968, С. 49).

Вечером невеста устраивала для молодежи чцста, ныв ужин "девичий ужин", после которого снова причитала. Затем в избу заносили сено, солому и начинался колип. Как правило, на колипе "баловались": заваливали друг друга в солому, пели, плясали. У к-п. во время девичника "женихались": брат невесты брал из стоящих возле дверей девушек одну и усаживал ее на колени кому-либо из сидящих на лавке парней, затем другую, третью, пока каждый из сидящих парней не получал по девушке. Пары обменивались любезностями, обнимались, затем парень передавал свою девушку соседу, а взамен получал другую (Добротворский 1883, С. 557). На нижней Вычегде на колипе исполнялись различные инсценировки и "ряженья", горанясьцм, в которых играющие надевали маски, рядились нищими, цыганами и т.п. Большой интерес вызывали сложные инсценировки. В игре чумич два парня, одетые в вывернутые шубы, становились спинами друг к другу, каждый брал в одну руку по конской дуге (передние ноги коня), а в другую – пряслице (конская голова). Полученная таким образом фигура изображала двухголового коня. В средину фигуры садился голый мальчик и кропил участников колипа водой с мокрого веника. Популярны были инсценировки "лечение коня", "продажа коня", игрища с "журавлем", игры с "покойником" и др. (Плесовский 1979, С. 38-39). После колипа подруги невесты оставались ночевать (стерегли, чтобы не отрезали косу), нередко оставались ночевать и парни. В с.Шошка жених и невеста ложились спать вместе; парни и девушки, участвовавшие в колипе, также ложились спать парами (Плесовский 1968, С. 41).

Следующий после каризны день был началом собственно этапа свадьбы. В целом свадьба продолжалась три дня, но кульминация свадьбы приходилась именно на первый день. Основными моментами первого свадебного дня являлись церемония венчания и следующий за ней свадебный пир, как бы обеспечивавшие вступающим в брак официальный статус молодоженов. С другой стороны, эти основные церемонии сопровождались многочисленными обрядовыми действиями, также по-своему значительными в общем контексте свадьбы и поэтому неукоснительно выполнявшимися. Следует выделить следующие узловые пункты развития сценария дня свадьбы: приезд жениха в дом невесты, передача невесты жениху, совместная трапеза вступающих в брак и поезжан, выход к венцу и венчание, свадебный пир в доме жениха (невесты), укладывание молодых спать, обрядовые действия после первой брачной ночи.

С утра в доме жениха готовились к отъезду за невестой. Собирались родственники жениха, из которых составлялся свадьба пыкoд свадебный поезд. В состав свадьба пыкцд входили жених со своими крестными родителями. Количество поезжан должно было быть нечетным – "чтобы жених с невестой после свадьбы жили в ладу" (Плесовский 1968, С. 55). Большое значение уделялось традиционному набору подарков, который включал: деньги для тестя, равные сумме затрат на козин "подарки невесты", платок, материал для кофты и некоторую сумму денег – для тещи, менее значимые подарки братьям и сестрам невесты, для невесты – гребень и зеркало (смотреться при одевании к венцу), черинянь рыбный пирог для плакальщиц, вино для платы за открытие дверей и вино, как подарок матери за воспитание дочери, кроме того, в белый платок заворачивали габанник - солонку-утицу и каравай хлеба (с.Усть-Кулом). На Сысоле жених перед отъездом кланялся всем родным в ноги, и его благословляли хлебом и иконой. Этот каравай хлеба также брали с собой (Плесовский 1968, С. 55). Запрягали лошадей, к дугам обязательно подвязывали колокольчики. У к-п. свадебный поезд богатых крестьян состоял из 9-11 подвод, у более бедных - из трех или даже из одной. Двое дружек, обвязанных полотенцами, ехали верхом впереди поезда, "большие бояре" - близкие родственники жениха, ехали в санях, третий дружка вез в санях пиво и угощение. Тысяцкий и жених ехали вместе, кроме того, обязательным персонажем к-п. свадьбы был "вежливец", колдун, в чьи обязанности входило оберегать молодоженов от сглаза и порчи, а также от злых духов. Замыкал свадебный поезд дальний родственник – киловоз (Белицер 1958, С. 305).

В доме невесты с раннего утра возобновлялись пляски и игры. Приходили подруги невесты, приносили подарки: яйцо, деньги и т.п. В с. Вольдино мать будила свою дочь невесту специальным причитанием. Девушкам, ночевавшим у невесты, а также причитальщицам мать невесты приносила мур кок нянь – рыбный пирог и намазанный маслом мягкий хлеб (Плесовский 1968, С. 56). Невеста (иногда вместе с крестной), прикрывшись платком, садилась у среднего окна и начинала причитать. До приезда поезжан в дом невесты от жениха приходили дружки: видза юoрoн волoм букв. "приход с благой вестью". Дружки приносили мыло, зеркало и гребень для невесты, иногда еще шаль, сапожки, вино тестю и бурак чомoра для тещи. В Усть-Куломе с "благой вестью" приходили крестный жениха и старший дружка, причем последний нес на голове узелок с караваем хлеба и с габанником "солонкой-утицей" (Плесовский 1968, С. 57). Невеста причитала пришедшим, и они отдавали ей подарки. После этого невеста передавала им свои подарки жениху: чулки, рукавицы, полотенце, пояс, штаны, рубаху, и они уходили обратно. В некоторых селах рано утром в день свадьбы топили баню для невесты. После бани невесте последний раз заплетали косу. Перед приездом поезжан накрывали столы: на средний стол ставили еду трех сортов, на середину стола клали каравай хлеба, а на него икону. На Удоре до приезда поезжан на пол в избе и в сенях расстилали солому и сено. У зауральских коми сначала оплакивали невесту, а затем родные ее благословляли: невеста кидалась в ноги отцу, он крестил хлебом и иконой над ее головой и поднимал на ноги. Невеста целовала хлеб и икону. Затем невесту благословляла мать, бабушка, крестные родители. Остальные родственники благословляли без иконы и дарили невесте подарки (Плесовский 1968, С. 58).

Обязательным моментом свадьбы было запирание дверей перед прибывшим к дому невесты свадебным поездом. Их отворяли лишь после прочтения заговоров (Летка), за бутылку вина, после ответов на загадки и вопросы (Плесовский 1968, С. 60). У язьвинских к-п. поезжане бросали во двор за ворота мелкие деньги, в некоторых деревнях стреляли из ружей (Белицер 1968, С. 305). Церемония занимала продолжительное время и длилась в некоторых местах до трех часов. В с. Керчомья встречать свадьба пыкoд в сени выходили отец и мать невесты с хлебом и яндовой пива. Кланялись друг другу и заходили в избу. При входе поезжан невеста пряталась в голбец, "чтобы сердце не испугалось" и выходила уже после того, как гости рассаживались за столы (Плесовский 1968, С. 61). На верхней Печоре после открытия дверей жениха в дом вводила сама невеста, иначе его качали до изнеможения (Плесовский 1968, С. 62). У к-п. на крыльце с кружками пива в руках встречались две сватьи: со стороны жениха и со стороны невесты. Угощаясь пивом, они старались плеснуть пиво друга на друга. Считалось, чья сватьа первая плеснет, тот и будет главным в семье (Белицер 1958, С. 305).

Зайдя в дом, поезжане должны были "выкупить" стол у сидящих за ним девушек: угощали их сочнями, пареной репой и пр. Прибывших поезжан встречали причетами-хулениями. Хулениям подвергались как все поезжане, так и сам жених и продолжалось это до тех пор, пока жених не одаривал невесту. В Усть-Куломе во время причета в его адрес жених трижды садился на колени к невесте и клал деньги (Плесовский 1968, С. 66). В Усть-Илыче при входе поезжан невесту оплакивали: "Пришли к тебе с железной палкой, железной палкой хотят расколоть твою голову". К невесте подходил крестный жениха и ударял ее по голове железным прутом, "конечно не сильно" (Плесовский 1968, С. 67). За одариванием невесты следовали причеты-восхваления поезжан, после чего поезжане садились за стол. У к-п. по приезду поезда невеста с распущенными волосами и барашковой шапкой на голове находилась в кутном углу. Перед выходом к гостям невеста переодевалась, за пазуху ей клали шерсть и ярушник (Добротворский 1883, С. 561); по другим сведениям – рыбный пирог. Тысяцкий подносил вино родителям невесты, а затем брат невесты, после небольшого денежного выкупа выводил ее к гостям. После благословения молодых начинался свадебный пир у невесты. У к-п. Юсьвинского района после родительского благословения жених и невеста на несколько минут усаживались за стол и сидели молча, затем вставали и отправлялись в церковь (Белицер 1958, С. 306).

У к-з. во время пира у невесты проигрывалась церемония передачи невесты жениху. На Выми поезжане сначала обходили стол определенным образом: сначала дружка, тысяцкий, отец, зять жениха, затем крестная жениха, жених, за ним остальные женщины. Обходили стол до тех пор, пока жених не оказывался рядом с невестой, стоящей со своей крестной и братом за столом под божницей. Брат невесты требовал выкуп и, получив символическую сумму денег, выходил из-за стола. После раздачи подарков родственникам невесты происходил обряд "освящения": крестные жениха и невесты поднимали кверху стаканы с пивом, стуча стаканом о стакан. Затем пиво в стаканах смешивали и подавали каждая своим родственникам, чтобы каждый выпил по глотку. Невеста в это время стояла, закрытая шалью ордoс дoра. Жених подсовывал под шаль специально принесенный рыбный пирог и снимал ее с головы невесты (Плесовский 1968, С. 62). В Вольдино после охаивания дружек "открывали" лицо невесты, приподнимая платок, которым она прикрывалась. Подходил жених и сыпал ей на подол деньги. В свою очередь, мать невесты клала на стол перед женихом пару носок, пару рукавиц, штаны и уходила обратно. Крестная невесты заявляла жениху, что вещи – отдарок за деньги и забирала деньги с подола невесты. Жених становился спиной к столу, невеста опускалась перед ним на колени и молилась. Затем вставала, целовалась с женихом и садилась на свое место. Крестная невесты начинала расчесывать ей волосы, а крестный и крестная жениха подносили им тарелку, на которой лежали шелковый платок, мыло, нательный крест и гребень. Расчесывая волосы, крестная невесты вдруг заявляла, что гребень застрял в волосах. Тогда из-за стола вставал дружка и стуча палкой подходил к невесте и, прочитав молитву, вырывал гребень из волос и подавал крестной. Крестная брала невесту за руки и уводила ее в другую комнату для одевания к венцу. Невесте заплетали косу, она умывалась и ее наряжали для выхода к венцу (Плесовский 1968, С. 67). В с. Пажга отец с матерью благословляли невесту караваем ржаного хлеба и этот каравай затем обменивали на привезенный женихом (Плесовский 1968, С. 68). Одетую к венцу невесту выводили из другой комнаты ее крестные родители или другие родственники, при этом они вели ее, держась за конец платка, подводили к жениху и отдавали ему конец платка. Таким образом происходила церемония передачи невесты жениху. После этого жених с невестой держась за концы платка вслед за дружкой проходили вокруг стола по ходу солнца и садились на шубу, постеленную мехом вверх ("чтобы не голо жить"). В ряде мест при передаче невесты разыгрывалась сцена ее продажи жениху. Продавал невесту ее брат, крестные родители или причитальщица. Как правило, продающий требовал с жениха символическую плату за невесту от нескольких копеек до нескольких рублей и, после чего невеста садится рядом с женихом. На Удоре (Вашка) прежде чем сесть за стол жених надевал на невесту сермцд "узду" — петлю из шелковой ленты с зашитой в нее монетой. Невеста садилась на скамью, снимала с головы платок, приподнимала ноги и обращалась к жениху с приговором: "Незаузданную голову зауздай, не оцененную голову оцени". Жених надевал на нее "узду" и дергал за нее. Невеста опускала ноги, а жених присаживался к ней на колени. На Мезени во время "зауздания" невесту приподнимает крестный отец или ее подруги. Сермцд здесь – нательный крест на шелковой ленте. Если жених не успеет "зауздать" невесту, ему придется выставить бутылку вина. После надевания креста жених с невестой садились на скамью, покрытою шкурой оленя (Плесовский 1968, С. 74). За трапезой жених и невеста, как правило, не ели. Перед выходом к венцу брачующихся благословляли родственники. В с.Вольдино для этого специально выпекали каравай хлеба, который называли кыбанник. К кыбаннику привязывали деревянного петуха, а к петуху привязывали икону. Благословляющие постукивали кыбанником жениха и невесту по голове, а те кланялись им в ноги и целовали икону (Плесовский 1968, С. 77). Перед выходом к венцу предпринимались некоторые меры предосторожности: невесте в платок втыкали иголку, на поезжан разбрасывали соль, трижды стреляли из ружья – "чтобы бесы (омцльяс) испугались" ( Плесовский 1968, С. 78). У к-п. д. Пудьва при выходе невесты к саням, ее подруги стегали плеткой жениха. Перед отправлением свадебного поезда в церковь родня жениха выкупала постель невесты у ее матери. После уплаты некоторого количества денег будущая теща отдавала постель тысяцкому. Постель везла в своих санях невеста, а во время венчания ее караулил младший брат невесты, которого называли свакабцж "свахин хвост" (Белицер 1958, С. 306). При выходе к венцу невеста стаскивала со стола скатерть. Жених и невеста садились в сани или телеги порознь, каждый со своими крестными. Родители в церковь, как правило, не ездили.

Войдя в церковь, давали козин попу: холст на штаны, пару чулок, пару рукавиц, деньги. Под ноги жениха и невесты стелили белый холст, волосы невесты распускали. Священник клал венцы на головы венчающихся, подносил им церковное вино. Жених с невестой зажигали свечи, и священник трижды обводил их вокруг престола. После этого венчающиеся обменивались кольцами. Женщины уводили невесту, заплетали две косы и обвязывали их вокруг головы. На Сысоле волосы новобрачной укладывали шмаком – в узел у затылка. На голову клали клобук, сороку, затем повязывали алым платком (Вашка). На Мезени на голову невесты клали юртыр – хаз из парчи и повязывали шелковым платком (Плесовский 1968, С. 81-82). У к-п. перемена девичьей прически и надевание головного убора замужней женщины происходило в церковной сторожке сразу после венчания, но чаще всего - уже в доме жениха. Невесту уводили в кут, где крестная мать или сваха заплетала ей две косы, укладывала их вокруг головы, затем надевала повойник или моршень, а поверх кокошник или самшуру (Белицер 1958, С. 306). По выходе из церкви у к-п. невеста и жених съедали рыбный пирог (ярушник), который невеста держала за пазухой во время венчания.

После венчания молодые садились в одни сани и ехали на свадебный пир в доме жениха, однако в ряде мест молодые сначала заезжали в дом невесты. Перед приехавшими в дом невесты поезжанами запирали двери и впускали только после традиционных ответов на заданные вопросы. В сенях угощали пивом и хлебом ("чтобы молодые хорошо жили"). Зайдя в избу, трижды обходили вокруг стола и только тогда садились. После этого родственники невесты шли в дом жениха приглашать его родных. Во время пира молодых заставляли целоваться. Обычно пир у невесты как бы предварял пир в доме жениха, поэтому длился недолго (в ряде сел пировали у невесты до вечера, а пир у жениха назначали на следующий день). После угощения родители невесты благословляли новобрачных караваем ржаного хлеба и гости начинали выносить приданое невесты: дружка заворачивал в скатерть два стакана, две тарелки, хлеб и солоницу, поезжане брали вещи молодой и складывали в ящик, сворачивали ее постель, подушки, одеяло. Молодая брала с собой и икону, которой ее благословляли родители. С полдороги или уже по приезду к дому жениха дружка возвращался в дом невесты и приглашал ее родных на свадебный пир у жениха (Плесовский 1968, С. 83-84).

Перед приехавшим свадебным поездом запирали двери и открывали только после обещания дружки дать деньги и вино. При входе в избу (в сени) молодых осыпали пухом и ячменным (ржаным) зерном. В некоторых районах (Вашка, Вишера, нижняя Вычегда) молодые входили в дом по взвозу, через сарай. Свекор и свекровь выходили к молодым в вывернутых наизнанку шубах ("чтобы молодые боялись родителей как боятся медведей"). Встречали хлебом-солью, благословляли иконой и караваем хлеба; в с.Пыелдино свекровь отдает каравай невесте со словами: "Живи весь век с хлебом и с солью" (Плесовкий 1968, С. 86). Перед тем, как сесть за стол, троекратно обходили вокруг него, молодые садились на положенную шестью вверх шубу или на войлок. За один стол с молодоженами садились их крестные родители и родители невесты. После угощения молодая дарила подарки козин родственникам мужа.

В качестве угощения на Вычегде во время пира подавали рыбный пирог, студень, мясной суп, жареную рыбу, каши, яичницу, молоко. На Удоре обычным угощением были мясной суп, рыба пяти-шести видов, молоко, каша и кисель из ржаной муки. Во время угощения за столом разыгрывалась игра гoгзьoм "гоготание". Мать или крестный молодого приносили на блюде вареного гуся или утку и соль. Голова гуся подперта щепкой, так что представляется, будто это живой гусь. Гости начинали шуметь, хором кричать: "гог-гог-гог!" и бросать в гуся кусками хлеба до тех пор, пока его голова не отваливалась. В Коптюге принесенного гуся невеста накрывала платком, а попасть в него разрешалось одному лишь молодожену. После игры молодых уводят на пoчoшнoй, а затем молодая развешивает полотенца на стены и раздает козин (Плесовский 1968, С. 90).

Молодых укладывали спать в голбце (с.Летка, у к-п. д. Пудьва), в другой избе или в сарае. Постель стелили дружки, подруги невесты, родные жениха. Под постель клали поленья, камни. Постель грели вольпась шонтысьяс (постель греющие): мальчишки, девушки (Усть-Кулом), парень с девушкой (Вольдино). В некоторых местах постель "выкупали": у брата невесты, у крестного отца, у девушек. Молодых кормили: хлебом, кашей, на Летке угощали яйцами (Плесовский 1968, С. 92). У к-п. дружка приносил молодым рыбный пирог и брагу (Белицер 1958, С. 307). Молодая снимала сапоги с ног мужа, при этом на пол падали деньги: "научишься сапоги снимать – всегда будут падать деньги". После этого молодая просила пустить ее на постель (Плесовский 1968, С. 91). У к-п. молодую раздевала свекровь, а молодая, в свою очередь, должна была раздеть мужа, показывая этим свою покорность (Белицер 1958, С. 307). По материалам Н.А. Рогова середины XIX в гцбцч вместе с молодыми и некоторыми из гостей спускался вежливец и дарил им рыбный пирог, который они должны были съесть в знак будущей дружной жизни. Вежливец и сваха присутствовали при раздевании молодых и укладывали их спать, при чем вежливец осматривал предварительно постель и все углы подклети (Белицер 1968, С. 307). Аналогичным образом проходил обряд пцчцшнцй на Вашке: во время пира молодые в сопровождении видзыся "сторожа" и гостей выходили в отдельную комнату. Видзысь укладывал молодых в постель, накрывал их одеялом, трижды ударял плетью и говорил: "Спите спокойно". В это время всех присутствующих кормили кашей (Плесовский 1968, С. 94).

Утром после первой брачной ночи молодых будили: дружка, видзысь или крестные жениха. Гости мешали молодым мыться, обливали их водой (нижняя Вычегда). У к-п. сразу после пробуждения молодых вели в баню. Молодая раздевала мужа, а дружка обливал молодого сметаной. В свою очередь, молодая должна была быстро вытереть его. В Юсьвинском районе умывание молодых происходило на речке. Молодых к реке сопровождал дружка, неся над головой дугу с колокольчиками. Молодые вытирались одним полотенцем, а другое дарили дружке (Белицер 1958, С. 307). Второй день свадьбы у к-п назывался "большой стол". Созывалось много гостей, причем стряпать и угощать гостей помогала молодая. В отдельных районах существовал обычай оповещать о честности невесты: дружка на подносе показывал собравшимся рубашку невесты. Гости на радостях плясали и били горшки. Если девушка до свадьбы не сохранила девственность, то на тещу надевали хомут. Прежде чем сажать молодых за стол, было принято обливать их водой или валять в снегу. Во время "большого стола" гости одаривали невесту деньгами: каждый подходил к дружке, принимал из его рук вино или пиво и клал на поднос деньги. Молодая одаривала свою новую родню. В этот день пировали уже не девушки, а замужние женщины, в этот же день дружка привозил приданое невесты. Третий день свадьбы назывался "пирожный стол". Его справляли преимущественно богатые крестьяне, более бедные ограничивались двумя днями. В этот день молодая разделывала тесто, топила печь и готовила угощение для своих родителей и родственников (Белицер 1958, С. 308).

У к-з. в это утро молодая спрашивала у свекра и свекрови как ей их величать в будущем; что ей делать, просила благословения на весь день. На верхней Печоре молодая приглашала родственников, подруг, соседей помыться с ней в бане, отведать ичмонь пирцг "пирога снохи". В других местах ичмонь пирoг пекли на второй-третий день свадьбы. Почти повсеместно молодой мешали мести пол, а муж откупался вином или яйцами; молодой мешали печь пироги: впихивали в пирог лучинки, старались скинуть на пол сырые хлеба. В первый после свадьбы день повсеместно молодая одаривала подарками родственников жениха. С утра готовили столы для пира, на Удоре молодая расстилала на столы свои скатерти, развешивала в избе свои полотенца (Плесовский 1968, С. 96). В с.Объячево молодые снова садились в красный угол. Родственники молодой привозили козин тылoс "ящик с подарками"; молодого усаживали на бочку с пивом, раскачивали до потолка, затем ставили сначала под матицей, потом рядом с женой. После этого она начинала раздавать подарки: сначала свекру, свекрови и всем остальным. После одаривания молодая угощала всех пивом из бочки, на которой качали жениха. На Ижме, Удоре, Вычегде в этот день привозили приданое молодой: личные вещи, белье, наряды, одежду, обувь. Свадьба пывсян "свадебную баню" топили утром или вечером этого дня или же на третий день свадьбы. В тех местах, где баню топила молодая, молодежь мешала ей топить: заливали водой очаг, запирали молодую в бане; в Усть-Куломе баню топил крестный жениха и следил, чтобы баню не "испортили". В Вольдино баню топила свекровь, молодая несла в баню козин для свекрови: материал на кофту; распарив веник, свекровь трижды хлестала им молодую; молодая молилась свекрови в ноги, затем давала ей подарок. После бани пили принесенное вино и с песнями возвращались обратно. Молодая мыла свекровь на Мезени и верхней Печоре, причем в последнем случае, она после бани и благословения свекрови становилась "настоящей снохой" прамoй ичмонь. В других районах в бане мылись молодожены. В бане молодые обливают друг друга водой: кто раньше обольет, тот и будет главным в семье (с. Усть-Кулом); веники, которыми парились молодые, скармливали коровам, "чтобы с помощью этих веников не смогли их испортить" (с. Керчомья). Следом за молодыми в бане парились их ближайшие родственники. После свадебной бани и обеда свадебные торжества считались оконченными (Плесовский 1968, С. 96-97).

Через несколько дней после свадьбы (иногда через две недели) молодые с близкими родственниками ходили к родителям молодой "есть блины" блин сёйны. На Удоре трапезу у тещи называли ныв пир "девичий пир", противопоставляя его "пиру у молодого" зон пир, который устраивали через полмесяца после свадьбы. Первый блин предназначался молодому, на последний (на тарелку тещи) он должен был положить деньги от 20 копеек до рубля. Практиковались испытания зятя: на Удоре старались обжечь его руку горячим блином, на Выми зять должен был разрезать блин с запеченным в него шпагатом; угощали пирогом, в который запекали лучинки, щепки и т.п., а зять должен был съесть пирог, показав свою "выносливость". Только в некоторых местах зять давал знать теще о девственности молодой: складывал блин вчетверо – если была девственницей, если нет, то протыкал пальцем дыру в середине блина; вешал блин на гвоздь (с.Вольдино); бросал блин в лицо теще (Вотча); начинал есть блин с середины (д.Шошка). В с.Лопыдин после блин сёйцм приводили приданую корову и овцу (Плесовский 1968, С. 98).

Окончательное вхождение молодой в семью мужа определялось обрядами, которые совершались в течение первого года после свадьбы. Считалось, что в первый год, примерно до лета, молодая еще тяготеет к своим родителям, поэтому со стороны родителей мужа она не получала никакой помощи, кроме еды (Вымь). В первое лето на сенокос молодая выходила с косой и граблями, полученными в приданое от отца, отец также до лета готовил ей новые коты и башмаки. Через год одежду и обувь начинал приобретать для жены муж (с.Усть-Кулом). Переход как правило, приурочивался к сенокосу и имел различные формы. На в. Печоре муж при первом выезде на работы избивал жену вицей — "обламывал жене девичьи рога" ныв сюр чегoм. На Лузе, Летке, Выми в первое лето после свадьбы: во время сенокоса, жатвы молодую несколько раз "купали" в реке – вталкивали в воду при стирке белья; закидывали платок молодой на дерево. На Лузе теща в первое лето привозила для зятя и его родственников позтыр караб "корабль яиц" от 50 до 300 штук. На Вашке в первый день сенокоса устраивались соревнования в беге на лугу для молодиц, вышедших замуж в этом году. Молодая, прибегавшая первой, получала подарок ("некоторые уже беременны, а бегут"). На Вашке и Мезени существовал обычай делать нетсу. Во время сенокоса на отдаленных пожнях молодая варила кашу, в которую клали много масла. Молодой взбирался на ель, обрубал сучья у самой вершины и обвязывал это место берестой или жестью. После этого молодая каждого из работающих просила по имени-отчеству отведать кашу (Плесовский 1968, С. 100-101). Эти обряды как бы должны были отрешить молодую от всего, что пока еще связывало ее с родительским домом, с "девичьей волей", ими же и завершался традиционный свадебный цикл у народов коми.

Этническая история